"... и не то, чтобы здесь

Лобачевского очень блюдут, но раздвинутый мир должен где-то

сходиться, и тут - тут конец перспективы".

И, тем не менее, вначале Генику не было скучно. Наоборот, ему было интересно, даже жутко интересно: как-никак, а впервые вот так ждать в засаде резидента "параллельных" - это не шутки, да еще когда тебе только что стукнуло девятнадцать... Это вам не в газетах читать и не по радио слушать, как перпендикуляры взяли очередного "врага нашего мира"!..

"Да мы тут накануне в засаде одного субчика взяли... Важная птица... О-Пэ за это меня лично поощрил выходным днем вне очереди"...

Потом мысли Геника потекли совершенно в другом направлении.

Интересно, думал он, вооружен ли будет "параллельный"? Если да (хотелось бы, чтобы было так, хотя от одной мысли о предстоящей перестрелке и погоне мурашки по спине начинают бегать), то чем?

- Послушай, Коротков, - сказал Геник в микрофон коммуникатора, - как ты думаешь, "параллельный" будет с оружием или без?

В динамике слышно было, как Коротков - Коротышка то есть - хмыкнул.

- А ты хоть раз видел у "параллельных" оружие? - вопросом на вопрос ответил он. - То-то же!.. Что они - дураки, что ли, в наш мир с оружием лезть? Их же тогда и ребенок разоблачит, с оружием-то! Да и не надобно им оружие, если подумать хорошенько... Зачем им оружие, Геник? У них - другие средства, понятно? Такие, что в сто раз страшнее взрывчатки и пуль - вредительство!..

Жаль, подумал Геник. За взятие вооруженного "параллельного" вроде бы даже какая-то медаль полагается, вот только какая - из головы вылетело...

- Послушай, Коротков, - сказал он немного погодя. - А почему засаду устроили здесь, а не на квартире у этой вражьей морды?

- "Почему", "почему", - словоохотливо откликнулся Коротышка. За словом он никогда не лез в карман. - Сам, что ли, не соображаешь? Параллельный ты какой-то, Геник... Чтобы шума лишнего не поднимать, понял?

- Эй, вы, - внезапно раздался голос Окурка. - Не засоряйте эфир, а не то...

От этих мыслей ему стало скучно. Напала неудержимая, словно приступ поноса, зевота. Один раз Геник так широко зевнул, что за ушами что-то явственно хрустнуло.

Сигнал о приближении резидента прозвучал в коммуникаторе как раз тогда, когда Геник меньше всего его ожидал.

Надев инфракрасные окуляры, юноша увидел в белесой пелене тьмы, что "параллельный" вышел из-под арки подворотни и направляется через двор прямиком к подъезду. Судя по внешнему виду, это был опытнейший и опасный враг. Острый, хищно изогнутый нос, очки - наверняка с дымчатыми стеклами, чтобы скрывать выражение глаз, - подозрительно мешковатая манера держаться - словом, все в этом человеке так явно выдавало врага, что Геник невольно подивился про себя, почему этого типа никто раньше не разоблачил...

- Геник, посмотри-ка, что в руке у этого типа, - донеслось из коммуникатора невнятное мычание Окурка, который сегодня был старшим наряда.

- Сумка, - сказал юноша, приглядевшись к фигуре резидента. - В левой руке у объекта - хозяйственная сумка, а в ней - что-то увесистое, вон как ручки оттянуты... А что если это какое-нибудь неизвестное оружие?

Операция вступала в заключительную фазу. Когда человек с сумкой подошел к подъезду, дверь вдруг распахнулась настежь, и из подъезда выскочил Геник - воротник пальто поднят, движения кошачьи, в руке - пистолет сорокового калибра, нацеленный в грудь резиденту.

- Гражданин Коблар? - осведомился юноша, как ему казалось, громовым, а на самом деле - дрожащим, как хвостик у щенка, голосом. - Ваша песенка спета! Именем Перпендикулярности: руки вверх, лицом к стене!..

Он репетировал этот текст тысячу раз, еще будучи курсантом Перпендикулярного училища, и вот теперь настал его звездный час.

Резидент не дослушал его. Вздрогнув, будто ужаленный змеей, он начал зачем-то пятиться. Глаза его наверняка трусливо забегали под стеклами очков. У всех "параллельных" в момент ареста начинают бегать глаза, это Геник уже успел заметить.

- Я... не может быть!.. Вы... вы не имеете права! - тем временем бормотал Коблар, недурно играя роль этакого добропорядочного гражданина, который и ведать не ведает, за какие грехи его задержали перпендикуляры. - Что я сделал? В чем виноват? За что?..

- Еще два шага, и можно считать, что при задержании ты совершил попытку к бегству, - жизнерадостно сказал Коротышка в затылок "параллельному", так что тот опять вздрогнул и отпрянул в сторону.

Мгновением раньше Коротышка и Окурок вылезли из кустов, отрезав Коблару путь к бегству.

- Сам, наверное, знаешь, что это усугубляет... - не расставаясь с изжеванным "бычком", протянул Окурок и неуловимым движением выхватил сумку из рук Коблара.

Задержанный еще пытался что-то сказать, но его уже никто не слушал.

Откуда ни возьмись, бесшумно возникла спецмашина Перпендикулярности, за рулем которой восседал Васька Сфинч в неизменной кепке с длинным козырьком. Коротышка попытался открыть заднюю дверцу фургона, но она почему-то не открывалась, и тогда Окурок пришел на помощь напарнику. Оставшись наедине с задержанным, Геник демонстративно отвернулся и засвистел популярный мотивчик, разглядывая скудно освещенные окна дома.

Это была традиционная ловушка перпендикуляров.

Ничто казалось, не помешало бы сейчас "параллельному" прыгнуть в кусты и попытаться удрать. Только в кycтax сидел Красавчик со снайперским "винтом", оборудованным инфракрасным лазерным прицелом, да и все члены группы были готовы, если потребуется, стрелять без промедления.

Таким образом, если бы Коблар вздумал бежать, то не более, чем через несколько секунд он валялся бы, продырявленный множеством пуль, как нож мясорубки... Три дня назад, когда Окурок с Коротышкой (но без Геника) брали одного "параллельного", проводившего подрывную деятельность на посту вице-министра транспорта, так оно и вышло, и Коротышка не раз уже рассказывал об этом Генику, часто и со вкусом (видимо, сказывался опыт работы в уголовной полиции) повторяя слово "труп"...

Но на этот раз капкан, если так выразиться, не сработал.

Вместо того, чтобы попытаться удрать, Коблар, видимо, надеясь разжалобить Геника, начал нудить, то и дело дергая юношу за рукав:

- Вы что - за дураков нас принимаете? - холодно осведомился Геник.

- Тогда, может быть, вы сами сходите?- Не унимался Коблар. - Это же для больного ребенка!..

- Не положено! - отрезал Геник, жуя, совсем как Окурок, потухшую сигарету.

Чего только не придумают эти "параллельные", думал он. Когда их, врагов, припирают к стене, они на все готовы пойти, лишь бы избежать справедливой кары за совершенные преступления...

Между тем, Коротышка и Окурок, наконец, справились, а на самом деле, конечно же, сделали вид, что справились, с "непослушной" дверцей и затолкали внутрь фургона брыкающегося, окончательно потерявшего контроль над собой Коблара. Сумка при этом упала, в ней что-то разбилось, и на грязно-черный асфальт потекла молочно-белая струйка.

Операция была успешно завершена. В ушах Геника звучали триумфальные трубы и литавры...

Несмотря на поздний час, обер-перпендикуляр - О-Пэ в просторечии - был в наглухо застегнутом мундире.

- В чем дело? - с брезгливой миной спросил он.

- Да вот, - сказал Окурок, не вынимая сигареты изо рта, и оглянулся в поисках поддержки на напарников. - Требует, значит, начальника... Жаловаться собрался, что ли?

Он мотнул головой в сторону задержанного резидента, словно удивляясь, что кто-то еще смеет жаловаться на Перпендикулярность.

- Ах, вот как, - сказал О-Пэ, не меняя, впрочем, выражения лица. - Слушаю вас, господин...э?

Он вопросительно пощелкал пальцами в воздухе перед самым лицом арестованного.

- Коблар, - с достоинством сказал тот. - Андрей Огюстович Коблар. Приват-преподаватель Президентского лицея... Имею честь преподавать там историю. Между прочим, неоднократно поощрялся различными сановными лицами, например...

Он возвел очи горе.

- Не трудитесь вспоминать, - перебил его обер-перпендикуляр. - Сие не так важно. Важнее другое...

Не оборачиваясь, он ловко подцепил со стола пачку мятых, замусоленных (Генику даже показалось - забрызганных кровью) бумаг и выудил из нее сложенный вдвое стандартный листок.

- Вот что важно, господин Коблар, - брезгливо сказал он. - Кстати, почему это у вас, ученых, какие-то совершенно нелюдские фамилии, а? Всякие там малевичи, гринберги, вайсманы, ивановы... теперь вот Коблар... черт-те что!

Он почесал лысину и, не глядя на опешившего задержанного, старательно зачитал с листа:

- "Третьего марта cero года при чтении лекции по отечественной истории преподавателем лицея Кобларом А. О. было употреблено следующее высказывание: "Если бы... кхм, - тут О-Пэ демонстративно кашлянул, - если бы пошел дождь, он нарушил бы все наши планы",.. Далее также доношу...". Гм, впрочем, это к делу уже не относится... Будете отрицать этот факт?

- Что-то я не помню... Но какое это, собственно, имеет значение?

- Как - какое? - переспросил О-Пэ. - А что, собственно, за планы вы имели в виду?

- Постойте, постойте... Да-да, теперь я припоминаю... Позавчера после занятий мы со студентами собирались в музей... внеклассная работа, знаете ли... Но небо с утра хмурилось, и, возможно, я... Но, повторяю, разве это важно?

Обер-перпендикуляр брезгливо усмехнулся.

- Любой лазутчик из так именуемого "параллельного" мира, - с оттенком превосходства сказал он, - так называемый "параллельный", рано или поздно допускает прокол и проваливается, выдав себя с головой. Догадываетесь, как именно он выдает себя? Он употребляет в своей речи сослагательное наклонение - то самое, "если бы", которое красноречиво свидетельствует о знании им реалий нe нашего мира! Вы научились владеть своим сознанием, господа пришельцы, но подсознание еще никто не способен стопроцентно контролировать!..

- Но это же - чушь, белиберда! - гневно вскричал Коблар. - Неужели вы всерьез полагаете, что?..

- Ах, белиберда? - задумчиво произнес обер-перпендикуляр. - Может быть, может быть... Только эта, как вы изволили выразиться, "белиберда" позволила нашей организации своевременно выявить и обезвредить целую сеть опаснейших агентов "параллельного мира"... Для блага людей, между прочим, которым вы так пытались навредить!

- Это произвол! Я требую присутствия адвоката! - выкрикнул Коблар звенящим, как туго натянутая гитарная струна, голосом.

О-Пэ брезгливо усмехнулся, шагнул к арестованному и с неожиданной сноровкой ударил его изо всех сил под ложечку, а потом - в подбородок.

- В камеру это дерьмо "параллельное", а еще лучше - в одиночный карцер! - приказал он.

На обратном пути Геник решил заглянуть в общие камеры, где содержались арестованные накануне "параллельные". Во-первых, капрал по кличке Рохля, дежуривший сегодня в составе Стражи, еще с прошлой недели должен был Генику пятьдесят монет, а во-вторых, хотя юноша не отдавал себе u этом отчета, его влекло к камерам любопытство. Всегда было интересно посмотреть, кого на этот раз затянуло между шестерен гигантской машины Перпендикулярности.

Глядя на бледных, растрепанных, беспокойно расхаживающих по камере или, наоборот, неподвижно сидящих и глядящих в одну точку людей, Геник обычно испытывал такое чувство удовлетворения, какое бывает у рыбака, вытянувшего из моря тяжелый от богатого улова невод...

Кого здесь только не было!

Мужчины и женщины, молодые и старые, красивые и безобразные, прилично одетые господа и неряшливые бродяги - все они были объединены одним общим, хотя и невидимым, признаком. Это были враги, пробравшиеся в мир Геника под видом обычных людей, чтобы всячески вредить этому миру. Судя по переполненным подвалам Перпендикулярности, количество "параллельных" в последнее время неуклонно росло, так что, значит, Великий был прав: "борьба миров" со временем все усиливалась...

Когда юноша проходил мимо огромных, отгороженных мощными решетками загонов, его внимание привлекла старуха, стоявшая в проходе между нарами. Увидев суб-перпендикуляра, она дико захохотала и, показывая на Геника пальцем, завыла:

-Убийца! Убийца! Уби-ийца!..

Несомненно, она была сумасшедшей. Вовремя я ее обезвредил, с гордостью подумал юноша. С такой больной психикой она могла бы черт знает что натворить на воле!

Накануне, работая "слухачом" в свободном поиске, Геник услышал, как эта старуха говорила кассирше в булочной: "Если бы вы, милая, поработали, как я в свое время, на разгрузке вагонов с углем, то так бы не растолстели!"... Геник гордился тем, что по внешне безобидной фразе он распознал в старухе врага. Дальнейшее было делом техники... Всего через несколько минут ребята из ближайшего патрульного наряда тащили старуху к фургону под свист и улюлюканье очереди...

Результаты работы были налицо, а на плоды своего труда всегда приятно посмотреть.

А вон того учителя словесности следователям Перпендикулярности придется, видимо, долго допрашивать, прежде чем он признается, что абсолютно сознательно наносил вред обществу, обучая школьников сослагательному наклонению на своих уроках...

И вдруг Геник споткнулся, увидев за решеткой в одной из камер лицо человека, который там никак не мог, не должен был находиться...

Человек, сидевший на нарах вполоборота к Генику и уныло разглядывавший свои руки, был никем иным, как родным братом суб-перпендикуляра...

Больше никого из родных у юноши не было. Отец и мать умерли во время эпидемии "волчанки" (конечно же, занесенной в этот мир "параллельными"), когда Генику было пять, а его брату Никите - пятнадцать лет. Братья вместе учились в интернате дли сирот, а потом Геник поступил в Перпендикулярное училище и посвятил жизнь борьбе с пришельцами из другого мира. Брат же, окончив с отличием медицинский факультет, стал неплохим врачом-хирургом. Год назад Никита женился, и вот-вот на свет должно было появиться продолжение рода Мезенцевых...

Первым побуждением Геника было окликнуть брата, расспросить его, как он сюда попал, но потом юноша почему-то передумал - может быть, потому, что представил, какими глазами Никита будет смотреть сквозь прутья решетки на него, в этой форме с эмблемой Перпендикулярности - двумя параллельными прямыми, перечеркнутыми перпендикулярной линией. Если бы не решетка, лихорадочно думал Геник, если бы не эта проклятая решетка, разделявшая нас!.. В ней все дело!

Он подозвал к себе Рохлю и шепотом спросил, показав на Никиту:

- А этого - за что сюда?..

- Известное дело, за что, - хмыкнул капрал. - За нарушение правил уличного движения сюда никто не попадает!.. Его сегодня притащили ребята Кигана, уж каким образом он им попался - не знаю...

- Ну и как он относится к аресту?

- Да как видишь... Тихо сидит, словно мышка. Может, не осознал еще, куда попал?

Пока мысли в голове Геника с неописуемой быстротой сменяли друг друга, ноги его, не обращая на мысли абсолютно никакого внимания, несли юношу по лестнице наверх, а потом - по коридору, к кабинету О-Пэ.

Реакция начальника ошеломила Геника. Юноша предполагал, что, выслушав его бессвязный, бурный доклад, обер-перпендикуляр тут же ткнет кнопку коммуникатора и внушительно прикажет старшему Стражи:

- Ну-ка, милейший, немедленно освободите задержанного по фамилии Мезенцев, что сидит у вас в шестой камере! Произошла прискорбная ошибка, мы еще будем разбираться, но можете не сомневаться: виновные будут наказаны самым строжайшим образом!..

Однако О-Пэ даже не соизволил прервать свое чаепитие, с аппетитом прихлебывая ароматный горячий чай. Когда поток слов Геника иссяк, подобно ручейку в центре Сахары, обер-перпендикуляр осведомился:

- Ну и что?

- Как это что? - оторопел Геник.

О-Пэ не спеша допил чай и с некоторым сожалением отставил стакан в сторону.

- Ладно, - сказал брезгливо он. - Догадываюсь я, что ты хочешь... Попросить ты хочешь, чтобы братца твоего отпустили на все четыре стороны как ошибочно задержанного. Так?

- Ну, так, - смешался Геник, переступив с ноги на ногу.

- Только нет никакой ошибки, - хладнокровно произнес О-Пэ. - И братец твой - самый настоящий, я бы даже сказал, закоренелый "параллельный"...

- Не может быть!

- Ах, не может быть? - усмехнулся обер-перпендикуляр.

Он, не глядя, выдвинул ящик стола, не глядя, порылся в нем и извлек тоненькую папку синего цвета. При этом лицо его изобразило такое отвращение, будто это была какая-нибудь мохнатая сколопендра.

- Тогда слушай, - сказал обер-перпендикуляр. - "Мезенцев Никита Романович в разговорах с коллегами и пациентами неоднократно употреблял выражения, позволяющие классифицировать его как врага нашего мира... В частности... тэ-тэ-тэ... заявил младшему интерну Рюмину: "Если бы вы были на моем месте, вы бы никогда не поставили больному такой диагноз"... Хватит или продолжать?

- Не может быть! - пересохшими губами повторил Геник.

- Может, - авторитетно сказал О-Пэ. - Еще как может! И вообще... Ты меня удивляешь, Геннадий. Чему вас только в Перпендикулярном училище учат? Давно пора усвоить, что нельзя доверять никому. Даже своим родственникам. Даже самому себе... Где, например, гарантия, что вы, Геннадий-свет-Романович, - не "параллельный"? Геник растерялся.

- Ну как же?.. Я ведь помню... я все помню... с самого детства, - торопливо принялся зачем-то оправдываться он.

- Это еще ни о чем не говорит, - перебил его О-Пэ. - При современном уровне развития науки и техники... тем более, у них... человеку можно, знаешь ли, любую информацию в память ввести искусственным путем...

Он еще что-то говорил, но Геник уже отключился. В голове у юноши по-прежнему не укладывалось, что единственный близкий и родной ему человек может оказаться законспирированным лазутчиком...

Что-то здесь было не так. Что-то никак не вписывалось в заученную с курсантской скамьи схему. Одно из двух: или Никита - действительно никакой не "параллельный" (хотя, конечно, классическая фраза в сослагательном наклонении говорила против него), или же... вся концепция "борьбы миров" была неверной...

Допустим, размышлял Геник, "параллельные" живут среди нас и выдают себя за таких же людей, как мы, но не с целью вредительства они явились в наш мир, а чтобы помогать нам. Другой вопрос - почему они делают это тайно? Ну, этому может быть масса объяснений и прежде всего паше отношение к ним, наш страх, ненависть по отношению к пришельцам из другого мира, а также глупые выдумки насчет их "агрессивной сущности"...

Тут Геник вздрогнул, потому что за такие мысли могли и расстрелять, если бы их услышали. Без суда и следствия, запросто... Он испуганно взглянул на своего начальника.

Между тем обер-перпендикуляр, пытаясь переубедить упрямого подчиненного, видимо, решил перейти от шуток к реальным угрозам и развивал свои рассуждения в том направлении, что если Геник будет и впредь заступаться за брата, то он, О-Пэ, как должностное лицо не сможет поручиться за его, Геника, лояльность... В конце концов, говорил О-Пэ, это любопытная мысль... А что если вы, Геннадий Романович, действительно - агент "параллельных"? Так сказать, "параллельный перпендикуляр", пробравшийся обманным путем в соответствующие органы, чтобы всячески саботировать справедливую борьбу с врагами нашего мира, а?

Мысль эта Генику не понравилась.

- Разрешите идти? - спросил он.

И убыл восвояси.

Уже шагая по ярко освещенному коридору, Геник вдруг вспомнил те слухи, которые ходили в Перпендикулярности в отношении О-Пэ. Будто бы энное количество лет назад тот и пальцем не пошевелил, чтобы спасти сначала от ареста, потом от суда, а позднее и от расстрела своего родного сына. Геник никогда не верил в истинность этой истории, но теперь вполне допускал, что она могла иметь место на самом деле...

Что же касается Никиты, то юноша решил, что ни за что не оставит брата в беде. В частности, утром, сразу после смены с дежурства, он пойдет на прием к Магистру Перпендикулярности, а если понадобится - то и к самому Великому!

Уже на рассвете поступило сообщение о том, что вблизи от городской черты кто-то из местных жителей был свидетелем очередной заброски "параллельных" через свежую "дыру" в наш мир, и Геника, как и всех остальных перпендикуляров, несших службу в наряде, направили в оцепление. Никакой "дыры" там, конечно, не оказалось - возможно, анонимный "доброжелатель", сам будучи агентом врага, решил проверить оперативность Перпендикулярности.

Грязные, мокрые (под утро заморосил мелкий дождь), голодные и злые, перпендикуляры вернулись в дежурку, и Геник сразу же спустился в подвал, чтобы еще раз посмотреть на брата.

Однако Никиты там не оказалось. Геник не поверил своим глазам, и от страшного предчувствия у него похолодело все внутри.

- Послушай, Рохля, - окликнул он капрала. - А где тот человек, про которого я у тебя тогда спрашивал? Ну помнишь, задумчивый такой, со светлыми волосами?..

- Из шестой , что ли? - равнодушно переспросил капрал. - Так это... Того их... шлепнули два часа назад.

- Как это - шлепнули? - тупо спросил Геник, не осознав еще смысл слов капрала.

- Тебя что - пыльным мешком из-за угла накрыли? - поинтересовался Рохля. - Вывели во внутренний двор и у Финишной Стены шлепнули... Всех - одним залпом, как положено... А то тут ребята Кигана с облавы вернулись, целый грузовик "параллельных" привезли, а все места в камерах были забиты... Не выпускать же их было?.. Эй-эй, ты чего, спятил?

Геник шагнул к капралу, и тот сразу изменился в лице. В руке у юноши каким-то образом очутился пистолет, и собственный голос показался Генику чужим, когда он сказал прямо в жирное лицо Рохли:

- Ну вот что : бери ключи и открывай карцер!

- Да ты с ума сошел, парень! -воскликнул капрал.

Пришлось ткнуть стволом пистолета ему под челюсть. Стражник сразу замолчал и боком, перебирая на ходу связку ключей, свисавшую с пояса на длинной цепочке, двинулся по проходу между камерами...

Дальше в сознании у Геника был какой-то провал, и опомнился он от утренней прохлады. Он бежал куда-то по тротуару, и фуражки на нем не было, один рукав был порван, второй - в чем-то испачкан, левую ладонь саднило - из глубокой царапины на ней (и откуда она только взялась?) капала кровь, в правой руке был зажат бесполезный пистолет, а перед глазами все расплывалось, будто кто-то повернул случайно регулятор резкости зрения не в ту сторону. А рядом с Геником, задыхаясь и прижимая локти к бокам, неумело бежал не кто иной, как агент "параллельного мира" Андрей Огюстович Коблар...

Они молча пробежали по Первой Перпендикулярной, затем через проходные дворы выскочили на Угловой бульвар, где успели вскочить на подножку трамвая, доехали до Треугольной площади, а оттуда было уже рукой подать до Ржавого квартала...

Погони сзади пока не наблюдалось, и Геник спрятал пистолет в кобуру под мышкой.

Когда дыхание совсем кончилось, они, не сговариваясь, забежали в первый попавшийся подъезд и забрались под лестницу. Здесь было темно, тихо, пахло гнилью и почему-то дамскими духами. Сверху в лестничный пролет что-то равномерно капало, и Генику показалось, что это капает чья-то кровь.

- По-моему, молодой человек... настала пора... объясниться, что все это значит, - глухо прозвучал во тьме рядом с Геником еще задыхающийся от бега голос Коблара.

Геник судорожно вздохнул. Его тряс непрекращающийся озноб, и эта дрожь не давала произнести ни слова.

- Начните со своего имени, - посоветовал Коблар. - Не могу же я постоянно называть вас молодым человеком...

- Г-геник, - клацая зубами, сказал юноша.

- Прошу прощения?

- Геннадий... Геннадий М-мезенцев...

- Я вижу, у вас зуб на зуб не попадает, Геннадий. Замерзли? - участливо спросил Коблар.

Точно таким же тоном Никита раньше справлялся, не хочет ли Геник есть, когда тот, будучи в увольнении, приходил к брату в студенческое общежитие. Будущий перпендикуляр был всегда зверски голоден и в мгновение ока расправлялся с кефиром и батоном, не придавая сей трапезе абсолютно никакого значения. Лишь много позже до Геника дошло, что он тогда съедал, наверное, весь дневной рацион Никиты, обрекая его тем самым на вынужденную диету...

От воспоминаний защипало в глазах, и неожиданно для самого себя юноша разрыдался, как несправедливо наказанный ребенок.

- Что такое, Гена? - глупо спросил историк, растерявшись. Рука его нашла во тьме руку Геника и крепко сжала ее. - Что произошло? Да прекратите же, наконец, истерику! Ведь вы - мужчина, в конце концов!

Этот аргумент не мог не подействовать. Геник взял себя в руки и все рассказал своему спутнику.

Коблар долго молчал, потом сказал, поглаживая Геника по руке:

- Ну что ж, поздравляю вас - хотя это возможно, звучит не к месту в данных обстоятельствах...

- С чем? - не понял Геник.

- С тем, что вы прозрели, - торжественно и непонятно произнес историк. - Наконец-то у вас открылись глаза на то, что происходит вокруг... Признаться, первоначально, когда вы ворвались в мою темницу, таща за шиворот этого толстого охранника, я подумал, что вы... гм... повредились рассудком, но сопротивляться своему освобождению не стал. Понимаете, Геннадий, терять мне все равно уже было нечего - ведь всем известно, что, попав в ваше заведение, люди обратно не возвращаются... И еще. Признаюсь, при... э-э... нашей первой встрече с вами я возненавидел вас. Простите, но вы мне тогда показались одним из винтиков огромной, безжалостной машины для пыток, каковой является ваша Перпендикулярность... Господи, слово-то какое подобрали!

Геник вспомнил, как человек, жарко дышащий сейчас ему в лицо, несколько часов назад умолял передать молоко больному ребенку, и ему стало невыносимо стыдно и горько. Он хотел было что-нибудь сказать, все равно, что именно, лишь бы заглушить стоны совести, - но в этот момент где-то наверху с грохотом распахнулась дверь, послышалась короткая, но очень яростная перебранка, потом дверь захлопнулась, и кто-то стал спускаться по лестнице, что-то бормоча себе под нос.

Геник и Коблар притихли, стараясь ни звуком не выдать себя.

Это была женщина средних лет, которая вела на прогулку огромного черного пса. Геник прислушался и различил, что она бормотала: "Нет, так дальше продолжаться не может! Сколько можно напоминать ему, чтобы свет в ванной после себя гасил!.. Рассеянный он, видите ли!.. Ничего, вот напишем куда следует, что - "параллельный", тебя сразу от рассеянности вылечат! Да и комнатка твоя освободится тогда, а то эта коммуналка мне уже осточертела!"...

Пес сунулся было под лестницу, учуяв там беглецов, но женщина, занятая своими мыслями, шлепнула его машинально по морде концом поводка и проследовала на выход.

Коблар вздохнул.

- Ну ладно - сказал он. - Надо что-то делать, вы не находите, Геннадий? Как-то ненадежно мы здесь сидим... Вот вы, например, куда собираетесь свои стопы направить?

- Нас уже наверняка по всему городу ищут, - уклонился от прямого ответа Геник- Небось, подняли по тревоге все дежурные наряды...

Он представил себе, как обер-перпендикуляр, бледный от бешенства, брызгая слюной, инструктирует Окурка и Коротышку: "Найти и доставить мне этих сукиных сынов живыми или мертвыми!.. Головой отвечаете!"

- Так что, Андрей Огюстович, у нас с вами один выход, - вслух сказал он.

- Это какой же? - с интересом спросил историк.

- В ваш мир, - не без торжественности сказал Геник. - Через "дыру" то есть... В тот мир, откуда вы прибыли к нам. Я знаю, у вас там все по-другому, но я согласен... Возьмите меня с собой, а? Ведь у меня здесь больше никого нет из родных... А там я пригожусь, вы не сомневайтесь! Я же всю их систему как свои пять пальцев, да и методы тоже...

- Постойте, постойте, - перебил его Коблар. - Вы что же, по-прежнему считаете, что я какой-то шпион из параллельного мира?!

- Вы только не обижайтесь, Андрей Огюстович... Я вовсе не считаю вас врагом. Какой же вы враг? Ведь вы к нам с добром пришли!

И Геник выложил Коблару суть своих недавних прозрений в отношении "параллельных".

Он ожидал, что его спутник вот-вот прервет его и скажет что-нибудь вроде: "Ну что ж, я рад, что вы, наконец, поняли, в чем суть нашей работы, и поэтому вас стоит взять с собой в другой мир". Однако Коблар молча выслушал его до конца, а потом с горечью простонал:

- Боже мой, Боже мой!

- Что такое? - растерялся Геник.

- Ничего-то вы, оказывается, не поняли! Значит рано я радовался - видно, глубоко в вас засела эта бредовая идея...

- Какая идея?

- Да нет никакого "параллельного мира"! - сердито воскликнул историк. - Нет никаких "дыр", ведущих из одного мира в другой! Нет никаких шпионов, вредителей, саботажников... этих ваших... "параллельных"! Нет и быть не могло!

- Как - нет? - прошептал Геник, не веря своим ушам. - А что же тогда, по-вашему, есть?

Коблар помолчал, а потом добавил:

- И вообще в этом случае на первое место выдвигается вопрос не "что делать?", а "кто виноват?"... А когда ясно, кто виноват, то становится ясно и что делать - каленым железом выжигать "врагов нашего мира"...

- Постойте, Андрей Огюстович, - перебил Геник своего собеседника.-Но ведь, скажем, "дыры" - они действительно существуют! Есть показания свидетелей, очевидцев использования "дыр" "параллельными"... В конце концов, имеются всякие предметы из не нашего мира, которые мы изымали у задержанных, я сам их видел... Это же факт!

- Бессовестные фальшивки! - сказал историк. - Специально сфабрикованные, чтобы дурачить таких доверчивых молодых людей, как вы!

- Но ведь "параллельные" сами признавались во вредительстве, причем публично! - не сдавался юноша.

- И это не раз уже было... Попробуйте не признаться, если вас изо дня в день подвергают бесчеловечным издевательствам и невыносимым пыткам мастера заплечных дел Перпендикулярности!.. Вашему брату, вы извините меня, Гена, еще повезло, что его расстреляли сразу, не подвергнув круглосуточным допросам с пристрастием... Ведь через некоторое время он мог бы признаться в чем угодно!

- Вы врете! - с отчаянием сказал Геник. - Вы все врете, я теперь понял!.. Вы просто не хотите раскрываться передо мной, да? Может быть, у вас, "параллельных", такой запрет - не посвящать в свои дела людей из нашего мира? И поэтому вы боитесь, что за нарушение этого запрета вам не поздоровится потом от своих... Признайтесь - боитесь брать меня в свой благополучный, чистенький мир?

- Ну, я не знаю, как вам еще объяснить, - сказал ошарашенно Коблар. - И стоит ли вам еще что-нибудь объяснять?

Они помолчали, дуясь друг на друга. И в тишине снаружи вдруг послышался приближающийся вой сирены, столь знакомый Генику. Потом - визг тормозов, топот множества ног, командные голоса и хлопанье дверей...

- По-моему, теперь уже поздно что-либо объяснять, Гена, - с неожиданным спокойствием сказал историк. - Вот что. Если я не ошибаюсь, у вас имеется пистолет. Он хоть настоящий?

- А вы думаете, он у меня - вместо игрушки? - обиделся Геник.

- Да наверняка, - вызывающе заявил Коблар. - И патронов в нем, конечно, нет...

Это уж было слишком. Такого оскорбления Геник никому не мог простить. Он рывком вытащил из кобуры теплый, будто живой, пистолет и наощупь вручил его в темноте Коблару, предварительно отсоединив на всякий случай магазин с патронами.

"Он, наверное, и оружие-то сроду в руках не держал, а строит из себя знатока", подумал при этом Геник.

- Вот, можете сами убедиться, если не верите, - сердито сказал он вслух.

- Так я и думал! - немного погодя воскликнул Коблар. - А патроны где? Нет патронов-то!

Рука историка нашарила руку юноши, а потом вдруг Геник почувствовал, что историк выхватил магазин у него из кулака.

- Эй, вы что? - испуганно спросил юноша. "Застрелиться он, что ли, решил?", мелькнуло у него в голове.

В темноте что-то звякнуло, а потом голос Коблара отрывисто произнес:

- Только сидите тихо, ради Бога, и не высовывайтесь!

Лицо юноши обдало ветерком от стремительного движения рядом, а еще через секунду хлопнула входная дверь подъезда, и возле Геника никого уже не оказалось.

Снаружи тут же послышались крики: "Вот он, вот он!.. Осторожно, он вооружен!.. Окружай его, ребята, сзади заходи, сзади!" Топот участился, словно некое многоногое существо перешло на бег, а затем раздались выстрелы, перебивающие друг друга. Выстрелы удалялись от убежища Геника, и юноша понял, что его спутник отвлекает внимание облавы на себя... Неожиданно стало тихо, совсем тихо, только вдалеке урчали моторы и слышались возбужденные голоса преследователей.

Кусая в кровь губы, Геник зримо представил, как человек, с которым он недавно разговаривал, лежит сейчас, уткнувшись близоруким, беззащитным лицом в грязный асфальт, как из-под него все быстрее бегут красные струйки и как Коротышка, пиная мертвое тело под ребра, чтобы перевернуть его на спину, жизнерадостно объявляет своим напарникам: "Смотрите, это я ему в грудь попал! А ты, Окурок, всего лишь - в ногу... Учись, пока я жив!"... В голове у юноши что-то тоненько зазвенело, и лишь неимоверным усилием воли он заставил себя сидеть на месте... Так было надо, он понимал теперь. Иначе получилось бы, что поступок Коблара не имел никакого смысла.

И Геник застыл в непроглядной, вонючей тьме, скрипя зубами и слушая, как перпендикуляры грузят тело историка на машину, как они деловито переговариваются при этом: "А где же второй? Может, еще поищем, братцы?" - Да что там искать, они наверняка порознь были... Ты что - Геника не знаешь? Он с "параллельными" вместе с... не сядет, не то что по подъездам с ними прятаться!"...

Хлопнули дверцы фургона, и вскоре тишина огромным ватным прессом вытеснила звук удаляющегося мотора.

Небо было грязно-серым, как весенний снег, доживающий последние дни на обочинах тротуаров. Прямо по проезжей части опустевшей к вечеру улицы, глубоко засунув руки в карманы расстегнутого пальто, брел молодой человек с непокрытой головой - словно отдавая последние почести близкому человеку.

- Вот оно как!... Вот, значит, как! - повторял он еле слышно сам себе, как заведенный. - Выходит, нет "параллельных"... Нет и не было... Вот как...

Но на углу Шестой Перпендикулярной и Второго Параллельного переулка юноша вдруг остановился как вкопанный.

- Подождите-ка, - продолжал он, обращаясь к своему недавнему собеседнику. - Вы не правы, Андрей Огюстович, вы были не правы... "Параллельные" все же есть, не могут не быть... Только никакие они, конечно, не "параллельные", а просто... добрые и умные люди. Такие, как вы... И я найду их, клянусь вам, обязательно найду!.. Ведь если бы их не было, то ничего бы тогда не было на свете!..