"Полностью упорядочить этот мир нельзя, как вы до сих пор еще этого не поняли? Но в то же время любое общество никогда не допустит того, чтобы в нем царил беспредел. Вот возьмем, к примеру, тюрьму. Сидят в одной камере воры, мокрушники, насильники, карточные шулеры и мошенники всех мастей. Все они не признают законов и, следовательно, представляют собой Хаос. Однако, сведенные вместе в тесном пространстве, они не кидаются друг на друга, как скорпионы в банке, а сами устанавливают свои законы совместной жизни. И пускай эти законы не всегда справедливые и человечные, но, в сущности, они представляют собой определенную меру Порядка. Так разве не очевидно, что сама система человеческого общества основана на определенном соотношении Порядка и Хаоса? И то, что вы называете преступностью, на самом деле является реакцией системы на нарушение этого соотношения в пользу Порядка, а то, что, рано или поздно, любого преступника ловят и сажают или отправляют на эшафот, является реакцией системы на выход Хаоса за установленные рамки" (Вор-карманник Жора Стюш из романа "Сеть для игрушек").

"Ты не должен вмешиваться, ты же давал клятву Наблюдателя! Что было - то было, и пусть все останется так, как есть. Если мы начнем переделывать мир заново, кроить и штопать Историю на свой лад, из этого, может быть, что-то и получится, но человечество уже не будет тем человечеством, которым оно является в наше время" (Наблюдатель из одноименного рассказа).

"Эта профессия - нечеловеческое занятие... Я знаю: как и многие другие, эта работа необходима обществу, она приносит неоценимую пользу людям, но заниматься ею и оставаться нормальным человеком - невозможно! Нельзя человеку ежедневно убивать в себе то, что делает его человеком!" (Пси-эксперт Валентин Валентинович ("Тиныч") из рассказа "Тысяча и одна смерть").

"Весь двадцатый век в отечественной истории был веком претворения в жизнь якобы великих, а на самом деле - маниакальных идей. Это был век мифов, и, рано или поздно, должен был наступить крах этих мифов, а когда он все же наступил, и страна была поглощена хаосом и развалом, то, рано или поздно, должен был прийти следующий, еще более страшный маньяк с очередной, еще более бредовой идеей... И вот тут выяснилась одна прелюбопытнейшая штукенция... Оказывается, будучи возведенной в ранг государственной политики, шизофреническая концепция весьма удобна и выгодна обществу" (Историк Андрей Огюстович Коблар из рассказа "Параллельный перпендикуляр").

"Бывает, смотришь на человека со стороны - и ведь знает он, что на него будут смотреть потомки, а все равно гадости всякие творит. Все равно подличает, все равно предает, врет, хитрит... Аж противно становится!" (Референт-оператор Отдела Личных Судеб Руслан Киреев из рассказа "Настоящая жизнь").

"Странные вы существа, люди. Самые странные из всех известных нам существ, а мы их знаем уже немало, можете нам поверить... Вместо того, чтобы перед лицом неизбежной гибели посвятить себя настоящим, полезным человечеству делам, вы впадаете в рефлексию, начинаете метаться, мучиться, страдать, употреблять наркотики и алкоголь, пытаетесь покончить с собой - в общем, еще более неразумно и бессмысленно тратите свое время. Вы слишком подвержены эмоциям, особенно - отрицательным" (Инопланетяне из рассказа "Самые странные существа").

"На протяжении многих веков люди пугали самих себя концом света. Долгое время за конец света принимали заурядные солнечные затмения, извержения вулканов и прочие природные катаклизмы... В двадцатом веке нас долго успокаивали тем, что ядерной войны не будет допущено, а если она все же произойдет, то все человечество не погибнет. Выживет тот, кому повезет, кто будет готов к этому... И мы стали покупать противогазы и индивидуальные атомные убежища. Мы стали слушать лекции о радиоактивном заражении и прочих опасностях ядерных взрывов. Мы стали проводить учения по отработке действий в случае атомной тревоги. Наконец, мы стали описывать ужасы ядерного Армагеддона в книгах, фильмах, картинах и других произведениях искусства. Все это, считали мы, служит благому делу - предупредить людей о потенциальной опасности самоуничтожения. Но одновременно с этим мы волей-неволей запугивали самих себя... И в результате мы внушили самим себе этот страшный, безумный синдром несуществующей болезни - Синдром Боязни Конца Света" (Безымянный герой рассказа "Глупые газели").

"Любая конечная цель не должна быть достигнута. Иначе существование - в том числе и Разума - теряет свой смысл... Каждый шаг вперед неизбежно сопровождается потерями, и иногда на пути к абсолютному совершенству мы теряем больше, чем приобретаем" (Магистр парапсихологии Сирт Тарвуд из рассказа "Возвращение рэнера").

"Счастье - это эмоция, характеризующая оптимальную удовлетворенность человека пространственно-временным континуумом и деленная на корень икс минус один" (Безымянный герой рассказа "Допрос").

"На вопрос "В чем смысл жизни?" любой ответ будет правильным" (Безымянный герой рассказа "Допрос").

* * *

"Задумывался ли ты хоть раз, зачем Сизифу понадобилось катить на гору этот проклятый булыжник? Думаешь, он не понимал, что это физически невозможно?.. Конечно, понимал, не мог не понимать... Дело все в том, что ведь не ему самому нужно было, чтобы каменная глыба оказалась на вершине горы! Ей, глыбе, это было необходимо в первую очередь!.. Он был умным человеком, этот Сизиф, и он понял главное: следует разбудить бесчувственную, холодную громаду, заставить ее осознать, что опасно ей лежать там, внизу, и что пора и ей самой приложить какие-то усилия, чтобы подняться наверх! Он был первым воспитателем, этот упрямец, и его поддерживала только одна мысль: рано или поздно, результат будет, главное - дать глыбе первый толчок, ведь любой труд Воспитателя не бывает, не может быть напрасным!" (Руководитель научно-практического проекта "Оптимум" Джанком Тарраф из повести "Один плюс один не равняется двум").

"Да что же это за существо разумное "гомо сапиенс", если при малейшем негативном изменении окружающей среды он теряет разум и начинает уничтожать себе подобных, стремясь к единоличному выживанию?!.. И о какой эволюции рода человеческого в космических масштабах, о каких контактах с иными цивилизациями может идти речь, если человек с человеком не способен наладить взаимопонимание?!.. Нет и не может быть никаких причин для вражды между людьми! Нет и не может быть ничего, что бы не делилось поровну между людьми! Терпимость, великодушие и гуманизм - вот три кита Разума, и только они могут обеспечить Прогресс!" (Герой повести "Один плюс один не равняется двум" по кличке Один).

"Необъятное объять можно, это баобаб нельзя объять" (Руководитель научно-практического проекта "Оптимум" Джанком Тарраф из повести "Один плюс один не равняется двум").

"Я хотел невозможного... Я пожелал стать Христом, всепрощающим и мудрым гуманистом, которого даже гибель не смогла свернуть с избранного пути. Но я не учел, что для такого превращения мне поневоле пришлось бы перестать быть человеком... Я готовился к борьбе с насилием. Но оно оказалось, как говорится в армии, условным, ненастоящим противником, потому что в конечном счете мне пришлось бороться с самим собой. Свое второе "Я" - вот кто является реальным противником каждого человека, и над ним очень трудно, если вообще возможно, одержать верх" (Бывший спецназовец, сотрудник ЮНПИСа Ян Рамиров из повести "Реальный противник").

"Принципы для того и существуют, чтобы их нарушать время от времени. Иначе мир будет топтаться на месте. В конце концов, мы их сами выдумываем, всю эту мораль и нравственность. Выдумываем под влиянием сиюминутных потребностей. А потом крутимся, как караси на скороводке, потому что и хочется, и колется!.. И что тогда делать, как не нарушить догму?" (Начальник оперативного отдела ЮНПИСа Николь Брилер из повести "Реальный противник").

"Да поймите вы, черт вас побери, что для начала нужно хотя бы уяснить, что такое Добро, а что такое Зло! И вообще, существуют ли эти понятия в чистом виде или они постоянно смешиваются, переходят одно в другое? Я прежде всего хотел, чтобы люди задумались над этим и не были излишне категоричными, иначе такое Добро добром не кончится! А сегодня - и тем более!.. И так уже на наших глазах одни люди во имя Добра уничтожают других, а все остальные аплодируют и кричат им "бис"! Это, по-вашему, и есть Добро?!" (Бывший сотрудник ЮНПИСа, писатель Ян Рамиров из повести "Пока молчат оракулы").

"Что же за народ у нас, если он, как зомби, подчиняется любому влиянию?! Я ненавижу такой народ, понимаешь, ненавижу!" (Бывший милитар Виктор Кранц из повести "Пока молчат оракулы").

"Пьянь и шваль" - тоже люди, хотя они и не соответствуют общепринятым представлениям о человеке... Очень трудно разглядеть в окружающих не скотов, а людей, но именно этому должен всю жизнь учиться каждый человек... Ради любви к людям я постоянно вынужден был причинять им боль - как отец, порющий ремнем своего ребенка и искренне полагающий, что делает это для блага своего любимого чада. Это вообще присуще человечеству: проявлять свою любовь к ближнему, причиняя ему боль" (Бывший сотрудник ЮНПИСа, писатель Ян Рамиров из повести "Пока молчат оракулы").

"Лично я бил, бью и буду бить этих инопланетных гадин до тех пор, пока жив. Не я первым напал на них, а они - на меня, так почему, мать их так, я должен теперь с ними церемониться?! И мне плевать, кто сидит в той "калоше", которая собирается меня уничтожить, - разумные пауки, безмозглые роботы или такие же существа, как мы. Главное - это враги, угрожающие моему дому, и я вижу свой долг в том, чтобы истребить этих врагов как можно больше!" (Спейсер Объединенного Звездного Корпуса Константин Луцик из романа "Враги по разуму").

"Разве скроешься от таких специалистов? Такие из-под земли достанут... Заломят руки за спину и начнут бить под дых и топтать ногами - не потому, что ненавидят, а просто потому, что так положено им по долгу их проклятой службы: задержать и обезвредить... Зато - стражи безопасности! Наша надежда и опора!.. Господи, откуда только берутся такие? И неужели человечество никогда не сможет обойтись без этих социальных ассенизаторов, которые с удовольствием топчут и убивают одних ради мнимой безопасности других?" (Лейтенант Объединенного Звездного Корпуса Гал Светов из романа "Враги по разуму").

"В нашем мире одни люди правят другими, и в нем есть такие непреходящие вещи, как деньги, власть и непрерывное удовлетворение всевозможных потребностей. Если же все люди станут бессмертными, то они автоматически станут равными, ибо исчезнет один из главнейших рычагов подчинения их чужой воле: страх смерти. И тогда рухнут веками складывавшиеся основы общественного устройства и останутся не у дел те, кто считает себя сильными мира сего... Поэтому даже если бы все спецслужбы мира получили подобную информацию [о способе стать бессмертным], они-то уж позаботились бы о том, чтобы надежно упрятать ее в бронированные сейфы, под суперсекретные грифы. И знали бы об этой тайне лишь единицы, а те, кому знать ее не положено, но кто случайно оказался к ней причастен, убирался бы старым испытанным способом" (Полковник Анатолий Зографов, начальник оперативного отдела спецслужбы ОЗК, из романа "Враги по разуму").

"Человечество не привыкло, чтобы в его рядах был кто-то, кто отличался бы от всех прочих людей чем-нибудь существенным... Здесь нужно, чтобы или все - или никто!.. Пресловутый принцип равноправия. Тех же, кто стал исключением из этого принципа, общество постарается изгнать из своих рядов, обвинив прежде всего в нечеловечности. Как будто кто-то знает, что это такое - человечность!.. "Самый человечный человек"... "Гуманизм неотделим от человечности"... Одни лишь ничего не значащие лозунги научились мы выдумывать, чтобы скрыть за ними незнание своей сущности. И нежелание познать ее в дальнейшем. "Человек есть человек"... И этим всё сказано, и от этого определения мы за много веков так и не сумели продвинуться вперед ни на шаг" (Лейтенант Объединенного Звездного Корпуса Гал Светов из романа "Враги по разуму").

"Ну их всех к черту! Какое им дело до меня? Опять будут просить сделать кого-то бессмертным. Почему-то им кажется, что достаточно обрести бессмертие - и ты тут же решишь все проблемы. Им и в голову не приходит, что это, наоборот, начало всех проблем. Да, конечно, каждый боится смерти. И каждому хочется перехитрить природу, обмануть все физические законы - и увековечить себя во плоти. А потом приходит отрезвление. Оно неизбежно, ведь, только обретя неуязвимость, начинаешь понимать: ты как бы приговорил себя стоять на берегу, от которого отплывает в вечное путешествие корабль, на борту которого - все остальное человечество" (Лейтенант Объединенного Звездного Корпуса Гал Светов из романа "Враги по разуму").

"Любой человек - уникальное создание, а посему нет таких идеалов, ради которых можно было пожертвовать им, как фигурой в шахматной игре... Как ни печально это сознавать, но это факт: чтобы пожертвовать собой ради других, нужно очень любить их. А ведь нельзя любить тех, кого не знаешь, вот почему мне всегда казались ложью чьи-нибудь публичные признания в "любви к народу"... Совершать подвиг вообще нельзя заставлять кого бы то ни было, такое принуждение так же противоестественно, как любовь евнуха..." (Директор Дома слепоглухонемых Иван Александрович из рассказа "Слишком умная собака").

"... Меня заразили этим непонятным, неприличным желанием: любить одну-единственную, пусть самую невзрачную на вид, но мою женщину, и чтобы она тоже любила только меня, и чтобы я ей всегда был нужен - не только для оплодотворения и даже совсем не для этого!.. Любить ее так, чтобы без нее невозможно было жить на свете!.. Но ведь я не умею этого. Меня никто не научил любить эту самую единственную и родную... Я же всю жизнь видел в этом только работу, только обязанность, только полезную общественную функцию... Как же мне научиться любить не в интересах всего общества, а лично для себя, как?!.. Не к кому обратиться, чтобы меня поняли. Не с кем посоветоваться - сочтут извращенцем, вот и всё" (Общественный осеменитель Берт из рассказа "Извращенец").

" Ну, почему всегда так получается, а? Почему за всё хорошее обязательно нужно платить - деньгами, совестью, правдой? Почему?!.. Когда люди уходят в мир иной, то не надо пытаться вернуть их. Все эти "призраки" - не более, чем попытка обмануть себя. Опасная попытка, потому что возникает соблазн требовать от них того же, что мы вправе требовать от живых. Чтобы жить, надо уметь забывать тех, кто ушел навсегда. А мы судорожно цепляемся за них, пытаемся вернуть любым способом. Не их самих - так их стопроцентные копии" (Девушка Оля из рассказа "Мне тебя так не хватает!").

"Я был послан Тобой, дабы судить людей за совершенные ими грехи... И я пришел, и судил их... Я видел их души и жизнь, как длань свою, и стало ясно мне, что мало среди людей душ чистых и достойных нового существования, ибо безмерно отягощены они прегрешениями большими и малыми... И не смел я помогать им - не столько в силу воли Твоей, сколько потому, что считал их недостойными помощи этой, даже если люди в ней действительно нуждались... И понял я также, что корень зла людского зиждется в самой природе человеческой, повелевающей им жить ради себя и ради продолжения рода своего... И придумал я новую заповедь для них: "Живите не ради себя самих, а ради других людей", но не знал, как я буду проповедовать им истину эту... Оказалось же - известна им эта заповедь с давних времен, и следуют они ей до сих пор, когда речь идет о спасении ближнего своего... И оказалось также: чтобы судить людей и делить их на достойных и грешников, нужно самому быть человеком... А самое главное для человека - сердоболие да милосердие по отношению ко всему живому и сущему, ведь именно это и отличает его от зверя дикого... Но если взять меня, "Спасителя Человечества", - как я мог судить их без милосердия?.. А с другой стороны, не могу же я оправдывать таким образом подлинных негодяев и злодеев? Как же определить грань, за которой в душе человека не остается ничего человеческого?!.." (Спаситель Человечества из рассказа "Последнее пришествие").